Пророчество для ангела - Страница 22

Староста побледнел и схватился за сердце.

— Двадцать золотых!

— Тридцать, а иначе завтра я уезжаю.

Он долго пыхтел, чесал голову, возмущенно загибал пальцы, с ужасом подсчитывая такую гигантскую сумму, а потом махнул рукой и… Предложил 22 золотых. Я согласилась.

Решили, отправляться завтра, я вопросительно взглянула на Коула, так и промолчавшего весь обед.

— Я пойду с тобой.

Непробиваемое спокойствие. Может он тупой?

— И?…

Задумчивый взгляд в мою сторону.

— Что и?

— Какова твоя доля?

— А какую ты предложишь? — Голос стал мягким, обволакивающим и чуть насмешливым, — У меня вдруг создалось четкое ощущение того, что кроме моей особы его вообще ничего вокруг не интересует… Ага, размечталась. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.

— Двадцать пять процентов, — четко сказал кот.

— Согласен, — сказал Коул, не отрывая от меня взгляда, а потом встал и вышел в сени. Я глубоко вздохнула. Какая я все-таки дура, ну зачем я согласилась взять его в отряд.

Я снова посмотрела на кота, но тот уже успел смыться. Так что, мило улыбнувшись хозяевам мне пришлось идти в свою комнату, готовиться так сказать к завтрашнему дню.

По спине барабанил холодный дождь, в сапогах противно хлюпало. Я, вся мокрая и злая шла на дракона. От моих проклятии он уже раз пять обязан был окосеть, повеситься и в конце еще и утопиться хотя бы из простого человеколюбия. Справа квакнула лягушка, на плече мяукал кот.

— Я же тебе предлагала остаться, не ори на ухо.

— Ага, тебя съедят, а я оставайся у этих…, этих жмотов! Нет, лучше я побуду рядом.

Я тяжело вздохнула, кота я еще утром переубедить не сумела, а надо было.

Коул шел чуть слева и позади меня, точнее он скользил бесшумной тенью, почти не касаясь ногами земли и всегда умудряясь ступать посуху. Мда, нам это не грозило. В следующую лужу я провалилась по пояс, и кот долго орал, чтобы его спасали первым, как наиболее легкого, пока Коул рывком не выдернул нас обоих.

— Спасибо, — хмуро заявила я и села на кочку.

Сняв левый сапог, я начала прилежно вытряхивать из него воду вместе с лягушкой и двумя пиявками. Мы с Обормотом содрогнулись: какая гадость. Второй сапог постигла та же участь, и я грустно посмотрела на свои носки, из которых торчали все десять озябших пальцев, размышляя, то ли высушить их заклинанием и рискнуть убить всех жутким запахом, то ли идти дальше так.

— Ллин, чего застряла, давай вставай.

— Да вот, хотела высушить носки.

— Не надо, — перепугался кот, я еще жить хочу, если очень хочешь, можешь сунуть их в пасть дракону, там и высуши, авось помрет от газовой атаки во второй раз.

— Хм, ну ладно.

Я натянула сапоги и повернулась к Коулу, который уже начал бесить меня своим молчанием.

— Ну, а ты что скажешь?

— Мы идем не в ту сторону.

Мы с котом обалдело на него уставились. Мне одной тут кажется, что из меня делают идиотку или нет?

Коул достал большую потрепанную карту и ткнул в нее пальцем, я тут же поняла, что держала ее раньше вверх ногами.

— И ты молчал?!

— Ты не спрашивала.

— Ллин, о чем это он, — спросил котик, сползая с плеча мне на руки и тыкаясь пушистой мордочкой в карту, — мы что, не туда шли, да?

— Все, — заявила я, засучивая рукава, — сейчас я буду злобствовать.

— Ты меня за идиотку держишь?!

Красноречивое молчание.

— Ллин, он над нами издевается, — заявил кот, отвлекаясь от карты. Я кивнула.

— У тебя есть две минуты на объяснения, потом будет поздно. В руке зашевелилось колючее заклинание.

— Хорошо, — вздохнул он и сел прямо на землю, — сядь, нам надо поговорить.

— Не то слово, — я кивнула и села на кочку, с которой недавно вскочила. Кот опять залез на плечо.

— Ты что-нибудь помнишь из своего прошлого?

— Нет, о себе — почти ничего, только имя. А об окружающем мире иногда что-то вспоминается… А что, ты помнишь меня прежнюю? — Я насторожилась, сердце часто забухало в груди.

— Да, но ты должна вспомнить сама.

— Убью.

Он грустно усмехнулся.

— Кое-что сказать я все-таки могу.

— Говори, — котик нетерпеливо заелозил на плече. Тяжелый, блин.

— Ты и раньше боролась против нежити, — тихо и спокойно начал он, не отрывая взгляда от моих напряженно сощуренных глаз, — и не одна…, я всегда был рядом с тобою… Ты бросалась в самые авантюрные приключения, совала свой нос во все, что тебя не касалось, а моей задачей было защитить тебя от последствий. И я защищал…, до самой твоей смерти.

— Как это до смерти, удивилась я.

Котик рухнул с моего плеча, красиво упав в обморок. Я не обратила на это внимание, не до него было.

— Я же жива, жива, разве ты не видишь?!

Я взяла его руку и прислонила ее к своей груди.

— Ты слышишь? Оно бьется!

Коул почему-то покраснел и отнял руку.

— Да, я слышу. Ты жива, хотя я до сих пор не понимаю, как это могло произойти, я же своими глазами видел, как… — он нахмурился и замолчал, глядя себе под ноги. Я нетерпеливо елозила на кочке, ожидая продолжения. Ну ни фига себе воспоминания очевидцев.

— Когда я увидел тебя там на крыше дома, то решил, что мне просто почудилось, что ты просто похожа, но потом я увидел тебя на рынке и… узнал. Долгое время я не верил, сомневался, но сейчас, — он вскинул голову и впился в мое лицо горящим взглядом, — сейчас я верю, и не хочу, — он сжал мои ладони в своих руках, и я временно перестала дышать, — чтобы это снова повторилось. Случилось чудо, и поверь, я не позволю тебе умереть снова.

Какой мужчина!… Так, о чем это он? Ой, я задыхаюсь! Так, делаем вдох, делаем выдох… Нет, ну какие слова: я не дам тебе умереть…, любимая… Не важно, что последнего он не произнес, дайте помечтать.